ЭКОНОМИКА И ДЕМОГРАФИЯОксана Галькевич: Наталья Васильевна, если все-таки вернуться к пандемии и нашей экономике. Смотрите, локдаун. Вы говорите, второго локдауна не будет, понятно по каким причинам, потому что ведет к экономическим издержкам большим. Но если локдауна нет, это в некотором смысле ведет к демографическим издержкам. Просто потому, что медицина не справляется. Если говорить о демографии, что у нас в этой части?Наталья Зубаревич: (профессор географического факультета московского государственного университета) Данные пока Росстат опубликовал только за январь-апрель. Мы считаем это четыре месяца, правильно? Треть года. У нас естественная убыль, родилось минус умерло, естественная убыль 304 тысячи человек. В прошлом году за этот же период было 158 тысяч. То есть в два раза выросла, усилилась естественная убыль. Немного подросла, тоже в два раза, но с очень низкого уровня, миграция. Приезжало 40 тысяч за январь-апрель в прошлом году, а сейчас 80 с небольшим. Сравните, 304 тысячи и 84 тысячи. У нас чудовищная потеря населения. И если так будет продолжаться и дальше до конца года, а это будет, потому что я вам назвала январь-апрель, это выход из второй волны. А вы все прекрасно знаете, что стало со смертностью в июне и июле, она чудовищно выросла, чудовищно. Поэтому у нас естественная убыль населения по концу года приблизится к миллиону человек. Да, за год. Естественная убыль. Иммиграция, которая наверное будет где-то 240-250 тысяч компенсирует ее в лучшем случае на 30%. Так и живем. Оксана Галькевич: Кошмар. Это правда катастрофа. Наталья Зубаревич: Нет вакцинации, нет локдаунов, вот вам и результат, мы платим человеческими жизнями. Причем, если в локдауны мы говорим в сторону власти, потому что если локдаун нормальный, то там должен быть хороший пакет поддержки населения. То в сторону вакцинации мы говорим людям, смотрите, что вы делаете. Константин Чуриков: То есть и с той стороны, и сверху, и снизу, мы все делаем так, что страна не становится богаче и лучше. Наталья Зубаревич: Что мы потеряем по этому году почти миллион человек, естественной убыли, родилось минус умерло. У нас только за четыре месяца умерло дополнительно, это избыточная смертность, уже плюс 150 тысяч человек. Причем, мы помним, что это январь-апрель. А апрель 2020 года, если вы помните, уже начался первый период, первая волна ковид. Константин Чуриков: Да, это еще, кстати говоря, еще один повод, мы через десять минут будет беседовать как раз о вакцинации еще раз задуматься, чтобы каждый просто подумал, может все-таки стоит сделать прививку. Нижегородская область: спросите Наталью Васильевну об оценке экономического курса нашего. Наталья Зубаревич: Я его не вижу особо, этого экономического курса. Мы сейчас в плюсах, потому что мы по сравнению с прошлым годом конечно все-таки выходим из самой первой ямы. Не во всем в плюсах. Я пыталась показать, в общем, считается с эффекта низкой базы, был провал в прошлом году очень сильный. Восстановимся ли мы экономически к концу года? Скорее всего, если цены на нефть сохранятся на этом уровне и на газ, мы выйдем в ноль. То есть провал 2020 года, наверное, скорее всего, будет перекрыт, и мы вернемся на то же плато. А дальше вопрос, будем ли мы расти дальше быстро? Я отвечу очень корректно. У меня в этом большие сомнения. Первое: численность трудоспособного населения сокращается, и довольно интенсивно. Нет, это не только ковид и смертность, просто входят в рабочие возраста очень маленькое поколение, те, кто родился в 1990-е. А уходят из них очень крупное, многочисленное поколение, рожденных в конце 1940-х, в 1950-е годы. Первая причина. Вторая. У нас очень медленно растет производительность труда, людей меньше. Вот вам и арифметика. Людей работает меньше, производительность труда растет медленнее. Что происходит с экономическим ростом? Черепаха, улитка, примерно так. Оксана Галькевич: Наталья Васильевна, это же надолго, если говорить о демографии. Это поколение, которое вступило. Когда мы выйдем из этого горлышка узкого? Наталья Зубаревич: Демографы говорят, что где-то до 2028 года эта дыра входа маленького поколения в рабочие возраста она будет продолжаться. По поводу инвестиций и прочих, новых технологий. Ведь повышение производительности труда это, прежде всего, новые технологии. Кроме оборонки покажите мне, где у нас этих новых технологий много. Мы плохо заимствуем, потому что сейчас как бы мы со всеми боремся. У нас очень некомфортная среда вообще для внутренних инвестиций, потому что риски большие для бизнеса. И когда я слышу эти песни про паровоз, что у нас будет 3 и 4% роста. Сколько уже, давно все это обещали. Результат-то понятен. Еще раз, 2021 год будет очень ничего, потому что считаем с низкой базы 2020 года. А в 2022 году встретимся и поговорим. Константин Чуриков: Наталья Васильевна, так что подкрутить? Наталья Зубаревич: Правила игры. Правила игры, по которым мы живем. Чтобы не сажали инвесторов, как это делается сейчас. Не с помощью силовиков не отнимали бизнес. Чтобы у людей была гораздо более надежная, комфортная и безопасная среда для ведения бизнеса. Этого в России нет, и все это прекрасно знают. Константин Чуриков: Смотрите, и вы, и представители власти, сейчас вы говорите примерно одинаковые вещи. А почему все остается как есть? Наталья Зубаревич: Потому что контроль. Главное – это контроль, а не развитие. Государства в экономике становится все больше при разговорах о том, что надо немножко разгружать государство. Знаете ли вы, что придумал господин Трутнев? Уж повторюсь. Когда Путин запретил экспорт кругляка, круглого леса, он был запрещен как бы давно, но частично. С 2022 года он будет запрещен полностью. Вице-премьер Трутнев предложил госкомпанию на Дальнем Востоке, которая будет единственным экспортером круглого леса, т.е. нам можно, но мы все будем контролировать. Вам дальше объяснять или все понятно? Оксана Галькевич: Это госкорпорация, как Газпром, получается, да? Что-то такое. Константин Чуриков: По круглому лесу. Наталья Зубаревич: Что я еще могу вам объяснить, мои дорогие? Вот вам ментальность чиновников. Госкомпании, госкорпорации, неэффективность. Только что Абрамович со товарищи, посчитав все, сказал, что они не будут целлюлозно-бумажный комбинат на Дальнем Востоке строить, потому что там убыточно это делать. Там по-другому надо развивать. Но все равно, самое главное – правила игры. Еще раз, правила игры. Бизнес найдет прибыльное, если вы не будете ему мешать без конца, менять правила игры каждый месяц или каждые полгода. И контролировать все, что движется, потому что вы никому не доверяете, господа начальники.(А без контроля социализм для кучки людей не строится. Как завещал великий Ленин)* Оксана Галькевич: Наталья Васильевна, неужели все-таки экономическое поведение, например, не знаю, приоритетные траты какие-то, никак не изменились в стране? Может быть, от региона к региону. Смотрите, в Москве бывает за год прежде перекладывали асфальт по многу раз, меняли поребрики. Константин Чуриков: Что значит прежде? Оксана Галькевич: Мне кажется, в этом году поменьше. Давай спросим у Натальи Васильевны.Наталья Зубаревич: Давайте. Я вам цифры просто назову. В прошлом ковидном году Москва очень мощно вложилась в здравоохранение, рост почти в два раза. Страна в целом на две трети, из Москвы если считать. И она, Москва, все-таки сократила расходы на благоустройство, потому что основная часть расходов на ЖКХ – это благоустройство. На 22% они сократили. И сейчас бюджет январь-май еще на 14%. Молодцы. На что Москва сейчас тратит? Колоссальные деньги идут в нац экономику. По январю-маю 46% всех расходов бюджета Москвы – это нац экономика. Что там? Транспорт, прежде всего. Транспорт. И дорожное хозяйство. Оксана Галькевич: Это метрополитен, да? Наталья Зубаревич: Это метро, это развязки, т.е. они проводят, давайте я скажу умное слово, не ругайтесь, пожалуйста, на меня, контрциклическую политику, т.е. в условиях кризиса они вкладывают бюджетные деньги в инфраструктуру. Они сейчас пошли занимать, чтобы эту инфраструктуру быстрее развивать. Это рабочие места, это налоги зарплатные и т.д. Они делают правильно. Вопрос. Можно ли этот замечательный опыт распространить на всю страну? Ответ: нельзя. Потому что, где бюджет Москвы и где бюджеты всех остальных субъектов федерации. Москва, повторю у вас в который раз, это 20% всех доходов бюджетов всех регионов, т.е. каждый пятый рубль бюджетов регионов сидит в Москве. Москва может себе это позволит. И она сейчас проводит правильную политику. Я уже не ругаюсь про бордюры, его действительно стало меньше. Константин Чуриков: Но стало больше машин, которые, знаете, сейчас жара была, они такие едут, у них фонтаны направлены не на дорогу, а туда, в воздух. Это зачем, я думал? Наталья Зубаревич: Отвечаю. Потому что каждая машина оборудована этой специальной коробочкой, которая отслеживает ее местоположение. И ты должен проехать свой километраж. Вот он и едет. Льется при этом, не очень льется, зачем заморачиваться? Километраж прошел, отследили это, и хорошо, отработал человек. Оксана Галькевич: Наталья Васильевна, мы все говорим, так или иначе, о каких-то крупных региональных центрах. Москва это вообще субъект федерации. А если говорить о том, как в другой части страны себя чувствуют? Малые, может быть, города, сельская местность. Наталья Зубаревич: Про сельскую местность я вам ничего сказать не могу. Она как выживала на приусадебном хозяйстве и бюджетной занятости, агросектор еще, торговля сельская немножко. Так и выживает. Про города могу сказать. Я еще раз выражаю благодарность ассоциации городов Сибири и Дальнего Востока. Я у них выступала, и они мне дали уже статистику 2020 года. Там следующее. Динамика сектора услуг, если мы берем крупные города, это, прежде всего, услуги, тупо зависит от жесткости локдауна. Где дольше и сильнее закрывали, там спад больше. Но в целом по городам Сибири и Дальнего Востока, входящим в эту ассоциацию, спад, давайте так, ужас, но не ужас, ужас, ужас. Как везде. Сильнее всего пострадал общепит. Я сейчас говорила про розничную торговлю, а платные услуги тоже в зависимости от жесткости мер. Промышленность абсолютно четко по специализации. Если города нефтяные, к ним приписана эта добыча, там просадка, потому что мы вообще-то процентов на 15 в прошлом году сократили производство нефти. Угольщики начали сейчас отрастать в 2021 году, а в 2020 году у них тоже было не сладко. А металлурги нормально закончили год, были некоторые просадки. Минеральные удобрения, города этих территорий, этих отраслей, там вообще все более-менее ничего. По-разному. Чего везде одинаковое, это бюджеты. Никаких просадок. Примерно сколько было в этом году, столько и в прошлом. Что случилось? Почему бюджеты городов не реагируют на ковидные проблемы? Регионы-то рухнули по бюджетам в апреле-мае тяжелейшим образом. Ответ простой. Двумя словами: мертвым не больно. Уровень дотационности бюджета городских округов, это крупные города, 63-64% в среднем по стране. Как давали трансферты, так и дают. Оксана Галькевич: Наталья Васильевна, спасибо. Всегда очень интересно вас слушать. Константин Чуриков: Спасибо. За эту грустную правду.ОТР Стройматериалы подорожалиИрина Генцлер , руководитель жилищного сектора фонда «Институт экономики города». Вера Москвина, секретарь Наблюдательного совета Фонда капитального ремонта города МосквыИван Князев: Итак, рынок стройматериалов сильно лихорадит: только за последние полгода цены на многие материалы резко выросли. В частности, с января по июль доски подорожали больше чем на 50%, древесные плиты аж на 80%, металлочерепица – +57% рост, еврошифер почти на 6%. Тамара Шорникова: Из-за этого под угрозой недостройки оказались различные социальные объекты, детские сады, поликлиники, образовательные центры и другие. Дело в том, что госконтракты по ним заключались еще до роста цен и сейчас подрядчики просто не укладываются в сметы, говорят, что нужно пересматривать контракты. Иван Князев: Ну, та же самая с капитальным ремонтом домов: управляющим компаниям просто не на что его делать. Правительство России объявило, что запустит механизм поддержки строительных компаний до конца июля. Как он будет работать? Что будет дальше с ценами? Поговорим об этом с экспертами. В вашем доме сделан капремонт? Ирина Генцлер: Если позволите, я буду говорить все-таки о капитальном ремонте, а не о строительстве, потому что капитальный ремонт – это система, которая финансируется в основном за счет взносов собственников помещений. И когда эти взносы аккумулируются в фонде капитального ремонта, то есть у регионального оператора, естественно, что вся деятельность этого оператора очень жестко регламентирована. И действительно, как вы уже сказали, подрядные договоры на проведение капитального ремонта заключаются заранее, и то, что должно делаться сегодня, эти договоры подписаны, может быть, в конце прошлого года. И вот такой взлет цен, конечно, было очень сложно предугадать. Но в то же время вот первая ласточка, это когда мы столкнулись с кризисом, вызванном COVID, уже тогда произошли задержки с поставкой материалов, импортные материалы не могли поставляться, и уже тогда подрядчики и руководители фондов капитального ремонта стали говорить, что капитальные ремонты под угрозой, и эта проблема сейчас только усугубилась. Вот вы назвали разные строительные материалы, но на самом деле наибольший вот такой, наверное, удар подрядчики ощутили в связи с резким увеличением цен на металл: это кровля, это металлоконструкции, это даже всякие скобяные изделия, которые в капитальном ремонте используются. Поэтому сегодня проблема чрезвычайно острая именно вот в капитальном ремонте домов, которыми занимаются фонды капитального ремонта.Вера Москвина: И он не понимает, как выйти из положения. А нам, тем, кто контролирует капитальный ремонт, нам как это все дело проверять? Я никогда не знала, что я произнесу это вслух, но мне сегодня жалко подрядчиков, жалко этих людей, потому что... Ну, во-первых, успешные капремонты ну точно под угрозой. Тамара Шорникова: Чтобы поддержать малый бизнес, Минстрой предлагает дать возможность подрядчикам поднять цены на капремонт многоквартирных домов на 25%, причем делать это без дополнительных конкурсов. Ирина Генцлер: Вот эту проблему на самом деле нужно разделить на две части. Первая – это те контракты, которые уже были заключены и сегодня не соответствуют уровню цен на строительные материалы. Вот здесь фактически изменить цену контракта можно, только если в постановление правительства будут внесены изменения о том, что допускается такая вещь ну вот при определенных условиях. Это постановление правительства Минстрой готовил еще в прошлом году, фактически уже почти год прошел, потому что это все начиналось как антикризисная мера. И вот уже почти год прошел, и фонды капремонта не могут дождаться этих изменений в постановлении, чтобы решить проблему с контрактами прошлого года, то, что было заключено. И другой вариант – это новые контракты, вот как вы говорите, в Чувашии не пришли на конкурс подрядчики. Вот здесь уже очень многое зависит от региона, потому что именно регион своим решением устанавливает предельную стоимость. И это более оперативная мера, когда регион понимает, что вот у него сейчас под угрозой ремонты этого года. Нужно решением уже регионального правительства очень быстро поднять предельные цены, ну под существующую ситуацию, и тогда эта проблема сегодняшняя для незаключенных контрактов будет решена. Тамара Шорникова: Могут ли себе позволить поднять цены? Вера Москвина: Понимаете, чтобы поднять цены, нужно поднять еще и взносы. У фондов капитального ремонта кроме наших денег, которые мы платим, других денег практически ни у кого нет. Я не помню, чтобы кто-то из регионов вкладывал в это бюджеты, да? Или есть? Ирина Генцлер: Есть отдельные регионы, которые субсидируют... Вера Москвина: Ну все равно это кот наплакал. Поднимаем цены, +25%, значит, должны поднять вот эту ставочку, а это не так просто сделать, это не так... В один день этого не сделаешь, вот и все. Ирина Генцлер: Вера Михайловна, я готова поспорить. Почему не сделаешь? Вот смотрите, точно так же, как предельная стоимость ремонта есть решение региона, точно так же и размер взноса – это тоже решение региона. И регион, учитывая вот эту ситуацию, может быстро принять и то, и другое важное решение. И сегодня, кстати, можно вот с сегодняшней проблемой справиться, даже не подымая взнос, вот прямо сегодня не поднимая его, потому что на самом деле можно решить проблему этого года при существующем уровне взносов, а следующие ремонты, под них подготовить уже лучшие финансовые основания. Иван Князев: Но дырка же получится на следующий год, если за счет текущих денег этого года ремонтировать... Вера Москвина: Получится дырка, получится дырка. И я хочу вам сказать, Ирина Валентиновна, вы помните, когда регионы принимали решение о том, что с квадратного метра это будет 6 рублей, все прекрасно понимали, что на эту ставку сделать капитальный ремонт невозможно, но тем не менее регионы приняли, потому что решение было непопулярным. Это же было накануне выборов губернаторов. Сегодня у нас какой год? Не предвыборный разве? Кто это сейчас из регионов раз перед 19 сентября и повысит эту ставку? Ирина Валентиновна, вы говорите, что действительно решением региона можно поднять взносы, почему бы этого не сделать, – ну, потому что у нас накануне выступая президент сказал о том, что бедность является одной из основных проблем страны. Ирина Генцлер: Ну, давайте посмотрим на эту проблему еще по-другому. Минимальный размер взноса как обязательный платеж входит в состав расходов семьи, который может субсидироваться за счет бюджета, это вот субсидия на оплату жилищно-коммунальных услуг, что называется. Тамара Шорникова: И опять-таки, мне кажется, что это чересчур сложная схема: сначала поднять, чтобы, значит, потом выплатить субсидии людям... То есть такой круговорот денег в природе. Можем ли мы действовать другими методами? Условно, государство сейчас обещает те же субсидии строительным компаниям, то есть как-то все-таки без нашего участия урегулировать этот вопрос? Ирина Генцлер: Ну, мы можем решить это как оперативную меру сегодня, но это не решит проблему завтра, потому что несоответствие размера взносов реальной стоимости капитального ремонта никакой субсидией, тем более субсидией подрядчикам, не решить.На самом деле это комплексная проблема, когда нужно действовать по нескольким направлениям, и только тогда мы более-менее сможем как-то вот эту ситуацию уравновесить. Но вот то, что мы сейчас обсуждаем, на самом деле еще связано с самой системой, потому что система регионального оператора – это система централизованная, монопольная на определенной территории, и в силу этого она очень бюрократичная. То есть нужно очень жестко регулировать эту систему, для того чтобы людям сказать, что защищены они от злоупотреблений и так далее. И для того чтобы реагировать быстро на такие сложные ситуации, получается, что это решение должно принять правительство, или это решение должно быть внесено в Жилищный кодекс. Когда у нас вот так вот быстро, например, можно было применять законодательство или вот внести изменения в постановление правительства, год уже не могут внести, да? Но у нас есть другой вариант – это когда люди сами отвечают за свой ремонт, вот здесь они уже оценивают себя, свои финансовые возможности, свои накопления, что происходит на рынке, и вот это более мобильная на самом деле система... Я имею в виду специальные счета. И вот то, что происходит сейчас, на самом деле это еще и аргумент для второй модели капитального ремонта. Тамара Шорникова: Вера Михайловна, просто коротко, чтобы была конкретика. Мы все говорим о том, на сколько, на какие бешеные проценты подорожали стройматериалы, – а если вот говорить просто о повышении взносов, какие взносы от населения могли бы обеспечить качественный ремонт в текущей ситуации? Это сколько рублей за квадратный метр примерно, чтобы люди понимали, о чем мы говорим? Вера Москвина: Ну, понимаете, мы считаем, что в Москве адекватная цена сегодня – это 19 рублей с копейками. Начинали с 15. И кто только ни говорил о том, что это ужас-ужас-ужас, ничто у вас не пройдет. Самые нормальные, адекватные ремонты сегодня в стране делает Москва, опираясь на эту ставку, поэтому я считаю, что эта ставка 19 абсолютно актуальна. Но тем не менее она все равно будет точно так же повышаться ежегодно, на копеечку, но повысится, это тоже нормально, с учетом инфляции. Поэтому на 6 рублях, на которых сегодня едут регионы, при таком повышении цен, практически там нужно программы капитального ремонта закрывать. Тамара Шорникова: Но это трехкратный рост, приличный. Вера Москвина: Конечно. Он и тогда был уже невозможен, понимаете, на ставке 6 рублей, этот капитальный ремонт, а сегодня он просто в ситуации аховой. Иван Князев: Ну, регионы пытаются балансировать, здесь и политическая составляющая, и экономическое благополучие региона, и в том числе его жителей. Здесь я вот не уверен, что просто вообще регионы, грубо говоря... Они вынуждены будут пойти на повышение тарифов, вопрос только, на сколько. Предлагаю еще одного эксперта подключить к разговору – Николай Смирнов, министр энергетики и жилищно-коммунального хозяйства Свердловской области. Здравствуйте, Николай Борисович. Тамара Шорникова: Николай Борисович, вот сейчас из-за цен, из-за срывов контрактов какие у вас стройки, работы встали или затягиваются? Николай Смирнов: У нас единственная проблема, которая затягивается, – это закупка утеплителя на кровли, то есть подрядчик вложил свои средства, кровлю заменил, утеплитель пока не закупают, потому что он подорожал в 1,5 раза, и самая проблема, что его даже по этим ценам купить невозможно, он уходит, скажем так, за границу. И то решение, которое ФАС сейчас приняло, провести проверку обоснованности роста цен на строительные материалы, я считаю, что оно оправдано, но несколько запоздало. Поэтому я могу сказать, что в целом программу мы выполним если не на 100, то на 99% в периоде. Здесь вопрос, что будет с этими подрядными организациями в следующем году, они взяли кредиты, чтобы выполнить эти работы, они их выполнят, но они не смогут рассчитаться по этим кредитам, и мы, я говорю «мы», это государство, подводим их под банкротство. Тамара Шорникова: Николай Борисович, если говорить о социальных объектах, наверняка новые стройки планировались, по ним как? Николай Смирнов: По строительству здесь действительно законодательно абсолютно не урегулировано. То есть формально сказали, что вы можете перезаключить контракты, но ни в один из нормативно-правовых актов федерации изменения не внесены, которые бы позволили заключить дополнительные соглашения. То есть законодательный вопрос не урегулирован. Иван Князев: Николай Борисович, упомянули вы антимонопольную службу. А по вашему мнению, действительно необоснованно цены на стройматериалы подорожали? И все-таки основные причины хотим понять, почему дорожают. Николай Смирнов: Ну, я, скажем так, не специалист антимонопольной службы, но провели, так сказать, свою проверку. Первое: древесина подорожала из-за того, что вся эта масса пошла на продажу за границу, поскольку с 1 января ограничивается продажа за рубеж... Иван Князев: ...кругляка. Николай Смирнов: ...дешевой древесины, соответственно, за эти полгода надо успеть максимально закрыть эти объемы, то есть объемы ушли просто за рубеж. По остальным строительным материалам, во-первых, это те большие инвестиции, которые пошли непосредственно в стройку, спрос на строительные материалы резко вырос. Соответственно, даже те производители говорят: «Вы у нас не возьмете по этой цене, мы в 1,5 раза дороже продадим другому подрядчику». Поэтому здесь спрос и поднял эту цену, потому что у нас нет таких в стране больших производственных мощностей, которые бы закрыли потребность в строительных материалах. Ну и третье: почему-то на цене на внутреннем рынке на металл мы ориентируемся на цены металла на Лондонской бирже. Ну некорректно, я так скажу. Иван Князев: Это еще мягко сказано. Спасибо вам большое. Николай Смирнов, министр энергетики и жилищно-коммунального хозяйства Свердловской области, был с нами на связи. Вера Михайловна, вы говорили, что искусственный, да, все-таки спрос у нас таким образом создается, завышается. Вера Москвина: «Там же нормально все по ставкам, а что это мы тут скромничаем?» – понятно, да? И раз! – в одну секунду у нас случилась эта беда. А на самом деле вся страна же поставлена на край. Это мы сегодня рассуждаем про капитальный ремонт – а новостроечки? А что туда сегодня строитель понесет? Что, эти стройки будут заморожены сейчас? (У меня есть свой шкурный интерес, у меня квартира строится, понимаете, да?) Я сегодня понимаю, что коробка-то стоит, ее вывели, бетон хороший, а вот на чем будет у меня застройщик экономить? На электричестве? Он какой кабель туда занесет? Он что там? Я во всем этом понимаю очень хорошо, и я понимаю, что к скрытым работам меня как соинвестора застройщик не подпустит, я не увижу, что он там заштробил в стене у меня, понимаете, да? А я понимаю, что, если он сейчас не сэкономит, он объект по моему договору вовремя не сдаст и дальше не пойдет. Поэтому беда-то общая, и я считаю, что она искусственно организована, вот так вот. Тамара Шорникова: Да. И вот, кстати, все-таки возвращаясь и к капитальному ремонту, и, важно, социальные объекты, еще раз, детские сады, школы, здесь есть ли возможность сэкономить у застройщиков? Это уже вопрос безопасности в стране. Ирина Генцлер: Ну, я думаю, что все такие объекты действительно строятся по проектам, которые проходят через госэкспертизу, и госэкспертиза в этом смысле, конечно, достаточно жестко смотрит на то, какие расходы заложены, поэтому экономить можно только за счет действительно более дешевой рабочей силы, наверное, более дешевых материалов. Поэтому там возможности именно в социальных объектах и в капремонте значительно меньше у подрядчиков, чем, например, в долевом строительстве, где... Мы говорим о другом, что здесь сразу, изначально заключение контракта идет по очень низкой цене, с очень маленькой прибылью для застройщиков. То есть очень часто социальные объекты – это нагрузка, нагрузка к тому, что ты, например, строишь жилье на продажу. И поэтому... Иван Князев: Ну тем более тогда на качестве экономить будут. Ирина Генцлер: Конечно, конечно. Вера Москвина: Вся нагрузка вообще пойдет по бросовым ценам. ОТР Кто вложился в котлован, взяв кредит у банка, не увидишь ты жилья без второго займа. Вечно будешь должником И тебе совет мой-разводись скорей с семьейИ банкроться после.Остальным приготовиться к повышению всех тарифов и акцизов сразу после выборов. Потому-что вы проголосуете за то, что всегда голосуете. Знать мало вас власть учила.*