Барьерные скачки по пересеченной местности стипл-чейз в Пардубицах. В.Пастухов― У меня складывается впечатление, что, как ни странно, с одной стороны, российская правящая элита ведет себя так, как будто бы Путин вечен, а, с другой стороны, чисто технический анализ всех предпринимаемых мер, все эти законы репрессивные, они показывают, что они на всякий случай готовятся к варианту, при котором система должна существовать без Путина по одной простой причине, что все эти меры, которые мы наблюдали в течение последних полугода и которое так по ускоряющейся сейчас за последние полтора месяца выскакивают из каждого депутатского горла с инициативой, они немного бессмысленные, потому что при живом Путине они явно избыточные, а без Путина никаких этих законов не хватит, чтобы систему удержать. Но хотя, они думают, наверное, иначе. Но, я думаю, что тут борьба идет не за себя, если вы говорите о ближайшем его окружении, а о, собственно, детях и внуках, то есть речь идет о том, что себя-то они видят вечными соратниками «раба на галерах», но детей и внуков они пытаются, конечно, с этой галеры с каким-нибудь спасательным кругом куда-нибудь подальше вытолкнуть. Я глубоко убежден в том, что если вы обратитесь к самому Путину, то он вряд ли сам для себя имеет окончательный, скорей всего, ответ по поводу того, что он именно конкретно будет делать и как он будет делать, какие у него плану. Скорей всего, он живой человек, который имеет свои сомнения, свои виды на жизнь. Можно говорить о некоторых точках вызова, и учитывая общемировую обстановку, нарастание кризиса, отложенную на 4 года, скажем так, революцию в США, но которая вернется через 4 года, последствия пандемии, которые скажутся не сразу, а тоже через полтора-два года, я думаю, что следующий так называемый транзит 24-го года будет проблемным и афтершок после него будет существенным. Но я бы ожидал наибольшего напряжения в системе между 25-м и 28-м годами. Как будет совпадение трех факторов: усугубление мирового кризиса, скорей всего; нестабильность в центре капиталистической системы — в Америке; нестабильность в России в связи с нарастанием структурных проблем в экономике плюс необходимостью, пусть и формальный, но все-таки сделать окончательный конституционный маневр в 24-м году. Всё это в комплексе сложится в то, что власти потребуется какое-то колоссальное сверхнапряжение для того, чтобы этот период пройти. Итогом будет исчерпание ресурсов и, как правило, как сказал один, к сожалению, ушедший от нас Леонтий Бызов, все проблемы возникают обычно не в период электорального напряжения, а в постэлекторальный период, через год-полтора. Вот, собственно, прогноз, если не произойдет чего-то такого, чего обыкновенному смертному вроде меня знать не положено. То есть если всё будет развиваться так, как оно развивается, то, скорей всего, где-то через 5 лет начнется самое интересное. И я не хочу касаться Кассандрой, но я должен сказать, что когда только появились конституционные поправки, я высказал предположение, что продление вечной политической жизни Путина является отнюдь не самым страшным, не самым главным в этих поправках.Проблема в том, что было впихнуто невпихуемое. В эту Конституцию было заложено так много каких-то дополнительных, абсолютно избыточных для решения такого простого, примитивного вопроса дополнений, которые изменили саму суть этой Конституции, практически выхолостили полностью ее либеральное содержание, что это гораздо более серьезно, чем продление срока на 4, 5, 10, 12… 30 лет. Это подготовка к переформатированию государственной системы из инертно-либеральной, которой она оставалась — как бы формат корпоративного государства образца Европы середины прошлого века. Это полное переформатирование всех государственных институтов в направлении практически формального отказа от демократии, полного и неприкрытого какими-либо фиговыми листочками отказа от политической конкуренции; возвращение, реконструкция советской политической системы, но не образца СССР, а образца какой-нибудь Венгрии или Польши с некими поверхностными, остаточными рудиментами псевдодемократии вроде формального присутствия нескольких партий у власти или присутствия, но не на командных высотах частной собственности. Мы же помним социализм только по его советскому образцу, то есть наиболее чистому, без всяких примесей и вложений. Но был же социализм в менее ортодоксальных формах в странах, где сохранили формально какие-нибудь крестьянские партии, еще какие-нибудь партии, которые были абсолютно вписаны в систему, создавали иллюзию многопартийности, но при этом ни на что не влияли. И там же сохранялась частная собственность какая-то.Понимаете, вот на чем этот режим держится, но кроме как на выборах в Государственную думу. Потому что он держится на силовиках, он держится на огромном, контролируемом им теневом бюджете. Он держится на контроле государства командных высот в экономике . Он держится на доминировании государства не только в официальных СМИ, но, я думаю, что уже и в рунете в значительной степени. То есть если мы берем не узкий спектр, который представлен «Эхом Москвы», десятком сайтов либеральных изданий, а если мы берем тот рунет, где живут десятки миллионов, то там присутствие государства является очень существенным. И заслуга в этом Суркова, что он это вовремя рассмотрел и вложил свой талант в экспансию государства в эту область.Потому что нет никаких демократических выборов, нет никакого контроля за избирательным процессом, нет никакого толкового избирательного законодательства. И есть абсолютный фейк, которым можно управлять. И вопрос стоит не в том, что система боится проиграть выборы, потому что потеряет власть, а вопрос для системы состоит в следующем. Она может выиграть выборы технически, и, таким образом, сохранить рудименты демократии, или она выиграет выборы по-белорусски, и тогда она сохранит власть, но уже без всяких элементов демократии. Всё-таки каждый раз, когда мы говорим о Путине и я говорю о Путине, я получаю очень много претензий со стороны слушателей, что я влезаю в чью-то черепную коробку. Поэтому я сразу говорю: это реконструкция. То есть никто не знает, почему Путин поступает так или иначе, кроме самого Путина. А в большинстве случаев и сам Путин не знает, почему он поступает так или иначе. Поэтому я могу только говорить о своих догадках. Мое представление о Путине как о человеке, на самом деле уже давно лишенном каких-либо эмоций. Есть такое понятие — перегорание на работе. Оно бывает у всех. Перегорание на работе бывает у адвоката, когда ему там уже всё равно: маньяк, не маньяк — все люди, все человеки. У журналиста, когда привыкаешь к тысячному эфиру и всё равно на каком-то этапе надо отдыхать. Да, и у президента тоже бывает перегорание, когда 20 лет одно и то же. Раб на галерах. Сергей Караганов (почетный председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике) Оборонительная традиция неуместна в нынешнем миреРоссия твердо отстаивает свои интересы и свою правду. В том числе и о смысле и значении Великой Победы. Развенчиваются регулярные яростные, часто морально свинские кампании, накатываемые на нашу страну проигрывающим в историческом соревновании Западом. Он, используя оставшиеся от его доминирования ресурсы, пытается дать отчаянный арьергардный бой в экономике (торговая война США против Китая, санкции против России и десятков других стран) и в информационном поле (пропагандистская война против России и Китая). Но российская линия страдает важной слабостью. Мы постоянно отбрехиваемся, играя, таким образом, на предлагаемом поле. Мы по привычке, унаследованной от прошлой "холодной войны", доминирования Запада, уделяем ему слишком много внимания. Мы давно не проигрываем. Мы уже давно не так бедны и несвободны. А оборонительность сохраняется.То, что мы находимся в идейной сфере в обороне, вполне соответствует российской стратегической традиции - перед тем как победить, сдали Москву Наполеону, отбивались от Гитлера до Волги. А от кого мы сейчас защищаемся? От пигмеев по сравнению с теми чудовищами. Оборонительная традиция неуместна в нынешнем мире, ведет к потере куража и у элит, и у общества. А без него в России побед не бывает. Нет у нас и позитивной идеологии для самих себя, новой русской идеи. А без таких идей все великие державы рушатся или перестают быть таковыми. Мир усеян их могилами или развалинами.Вместо либерализма и коммунизма в мире сражаются два идеологических направления. Одно - условно "националисты", они же "консерваторы", они же "нормальные". Лозунги - сохранение суверенитета стран и народов, национальной идентичности, защита национальных интересов, культуры.Они составляют подавляющее большинство, особенно в поднимающейся Азии, их много в США, странах Европы. Но до недавнего времени находились в обороне от доминировавшей либеральной "политкорректности". Другие - условные транснационалисты, они же либералы. Хотя за истинный либерализм, то есть свободу, они не выступают, пытались навязать полутоталитарную, унифицированную идеологию. Они находятся в сокращающемся меньшинстве. Но обладают мощными, хотя и усыхающими позициями в мировой экономической системе, созданной в Бреттон-Вудсе и распространившейся после 1991 года на весь мир. И весьма сильные, накопленные за последние несколько столетий - в информационно-культурной сфере, пожалуй, главном оборонительном бастионе Запада.Эти модели поведения и ценности поощряются правящими транснациональными элитами - отвлекают от нерешенных и нерешаемых проблем - тупиковости и несправедливости существующей модели капитализма, атомизируют общества, замещают естественные ценности и эмоции, содействуют превращению человека в робота с программируемыми реакциями. По сути, речь идет о дегуманизации человека и человечества. Эти модели пытаются экспортировать, чтобы ослабить конкурирующие страны и общества, оторвать народы от их истории, традиций, от них самих. Этот экспорт вызывает негативную реакцию у условно "нормальных", которых в мире подавляющее большинство. Но они идейно не организованы, нет лидеров. Наверное, нужно думать не о том, как оправдываться по поводу отсутствия гей-парадов, а пытаться встать во главе нового гуманизма - сохранения человеком его сути и предназначения - служить семье, обществу, своей стране, миру, Богу. Это ценности всех цивилизаций и религий, кроме той, которую называют либеральной.Крайне высока и возрастает угроза глобальной войны. А Россия - главный поставщик мира. Именно мы военно-политическим сдерживанием перекрываем дорогу тем, кто эти войны развязывает. Когда из-за военной, моральной и политической слабости Россия прекратила активное сдерживание, последовало групповое изнасилование натовцами остатков Югославии, агрессии в Ираке, Ливии. Но мы не капитализируем это свое реальное достижение, не проводим активную политику мира, мироспасения, не помогаем идейно себе и человечеству уменьшать угрозу глобальной войны. Разве нам вооруженные силы нужны только для сдерживания "потенциальных агрессоров" или обеспечения суверенитета или все-таки в первую очередь для поддержания высшей ценности - мира для себя и других? Думаю, что так. Но почему мы тогда не говорим об этом себе и миру, обеспечивая заслуженный авторитет и самоуважение? Не говоря уже о дополнительной общественной поддержке расходов на оборону, не лишнюю в ситуации экономического кризиса. Лишив США, Запад военного превосходства, на фундаменте которого базировалось его пятисотлетнее доминирование в политике, экономике, культуре, мы освободили мир, создали народам и странам условия для свободного выбора пути. Дали им возможность начать получать справедливую долю мирового ВНП. Раньше европейцы, потом и американцы перекачивали ее себе, опираясь именно на это доминирование. Но мы стеснительно отбрехиваемся от обвинений в милитаризме, агрессивности, не говорим, что мы народ и страна - освободители не только от потомков чингизидов, наполеонов, гитлеров, но и от западного или неолиберального "ига".Мы что, не знаем, что демократия - внешне комфортный для большинства, но недееспособный в кризисных условиях способ управления? И он всегда погибал в таких условиях? Мы что, не видим, к чему ведут и будут вести формальные демократические процедуры в небогатых государствах? Ответы вокруг - Украина, Армения, Беларусь, Киргизия, очень многие другие страны. И их число будет возрастать в условиях глобального экономического кризиса, подстегнутого пандемией.Авторитаризм - не панацея и может вести к застою и провалу. Мы это знаем. Но демократия в бедных этнически сложных обществах почти обязательно ведет к деградации. А то и к крови. Мы что, считаем себя морально равными или даже уступающими тонущим во лжи и провалах соседями по европейской цивилизации? Или мы, наконец, признаём себя тем, чем исторически были и являемся - евроазиатской, возможно, цивилизацией цивилизаций? Вывод достаточно очевиден - отпор давать нужно. Подставлять другую щеку бессмысленно. Тем более находящимся в глубоком цивилизационном кризисе. Но нужно прекращать вести по сути оборонительные бои с исторически проигрывающими, идти в новый, все более незападный мир, завоевывая выгодные, а порой и ведущие идейные и политические позиции, которые он нам предлагает. Предложу только некоторые идеи для такой наступательной, нацеленной в будущее и отнюдь не агрессивной политики. Мы - народ победителей. (уже 75 лет, как победители. Что еще надо победить для сносной жизни для всех?) Мы защищаем суверенитет и идентичность, свободу выбора культурного, политического, экономического пути для всех стран. Мы за свободу стран и народов против гегемонизма в политике и экономике и универсализма в культуре и идейной сфере.Нужно идти в новый мир, не отплевываясь от старого, тянущего назад, а предлагая себя Евразии и всем как лидера нормальных, национальных, суверенных, мирных. Прочитав это, многие скажут - мы еще не совсем такие. Но мы такие больше других и должны вести себя вперед, усиливая лучшее в себе, увлекая этим других.(И ни слова о достижении роста в экономике, продолжать гонор во внешней политике основываясь на прошлой победе и завоеваниях СССР в области вооружений. За счет дальнейшего обнищания масс. Не пробовать договориться со всем миром о согласии и совместных действиях, а противостоять ему. СССР в чистом виде)А вот третий взгляд на мир. И он популярен.