АНАЛИТИЧЕСКИЙ ДОКЛАД 2021ПОСЛЕДСТВИЯ, РИСКИ И АЛЬТЕРНАТИВЫ ДЛЯ РОССИЙСКОЙ ЭКОНОМИКИ /ПОД РЕДАКЦИЕЙ КИРИЛЛА РОГОВА/В докладе рассматриваются механизмы, обеспечивающие стабильность сложившегося в последние годы «равновесия стагнации», а также его последствия в рамках трех перспективных сценариев: «застой-2»,«разбалансировка 2020-х» и «кризис 2030-х».ОСНОВНЫЕ ИДЕИ И ВЫВОДЫ Более десяти лет российская экономика находится в состоянии долгосрочной стагнации,средние темпы роста не превышают 1 % в год. В результате отрыв России от развитых странувеличивался, а по уровню ВВП на душу населения ее обогнали за это время не менеешести стран. Между тем в экономической политике цели роста подменены «плановым»суррогатом «национальных проектов», дискуссия о путях возвращения на траекториюроста даже не ведется. Такая ситуация напоминает эпоху «застоя» 1976–1984 гг., а текущие темпы роста существенно ниже, чем были в тот период. У правительства не только нет стратегии роста, но и отсутствует соответствующеецелеполагание. Экономическая политика выдвигает в качестве приоритета«стабильность», которая, с экономической точки зрения, представляет собой модельперераспределения ресурсной ренты и доходов от экономической деятельности,соответствующую интересам политической элиты, ряда секторов российского бизнеса инекоторых групп населения. Закреплению перераспределительной модели способствуетфундаментальная установка на экономический изоляционизм, мотивированный курсом внешнеполитической конфронтации. Подобная модель невыгодна для наиболее активной части общества — молодежи,квалифицированных специалистов, компаний технологического сектора с экспортнымпотенциалом. Но именно эти группы менее всего могут влиять на принятие решений. Такимобразом, в текущей российской модели можно наблюдать симбиоз изоляционизма,дирижизма и расширенных политических ограничений, обеспечивающих неоптимальное равновесие стагнации. Несмотря на создаваемые препятствия для экономического роста, эта модельвыглядит устойчивой в среднесрочной перспективе за счет внешнего спроса на сырьевыересурсы в сочетании со свободными внутренними ценами и валютным курсом,позволяющими абсорбировать внешние шоки. Российские власти демонстрируют твердоенамерение придерживаться этого сценария (сценарий «Застой — 2») и прилагать усилиядля поддержания «равновесия стагнации», опираясь на внутренние резервы. Для этого импотребуется: (1) добиться интенсификации труда без адекватной компенсации и/или (2) мобилизовать частные капиталы на решение инвестиционных задач, поставленных правительством. Вместе с тем существуют факторы серьезной уязвимости «равновесия стагнации». Кним прежде всего относятся: (1) общее ожидаемое сокращение доходов от экспорта в2020-е гг. на 25–30 %; (2) демографический антидивиденд: серьезное сокращение молодыхи образованных работников и общего числа занятых в экономике; (3) «черные лебеди»:накопленный эффект санкций и риски их усиления, техногенные кризисы и пр. Ихсовокупное действие с высокой вероятностью сделает невозможным поддержаниеминимальных темпов роста 2010-х в следующем десятилетии. Это усилит тренд сниженияреальных доходов, что вызовет значительное социальное напряжение, ростконфликтности и снижение политической устойчивости режима (сценарий«Разбалансировка 2020-х»). Наконец, еще одной существенной угрозой (4) являются накапливающиесяизменения в мировом энергобалансе, которые будут дополнительно стимулироватьсядавлением «климатической» повестки и приведут в перспективе 10–15 лет к изменениюстратегий игроков энергетического рынка и резкому долгосрочному снижению цен нанефть. Драматизм ситуации состоит в том, что изменения в структуре экспорта,позволяющие хотя бы частично заменить выпадающие доходы, требуют длительныхусилий (на горизонте 10–15 лет), т. е. немедленной смены экономического курса. Впротивном случае второе десятилетие «Застоя — 2» может стать прологом кполномасштабному социальному и экономическому кризису (сценарий «Кризис 2030-х»). Последние 15 лет ВВП на душу населения России колебался в диапазоне 55–65 % отуровня развитых стран. В инерционном сценарии (рост 1 % в год) во второй половине 2030-х этот показатель опустится до 50 %. Длительная стагнация экономики в коридоре 40–65 %от уровня лидеров называется «ловушкой средних доходов». Для преодоления еенеобходимо использовать конкурентные преимущества, способные компенсироватьдостаточно высокую цену труда при недостаточно высокой его производительности.Однако обществу трудно смириться с тем, что стратегии и структура экономики,обеспечившие рост в прошлом периоде, перестали работать — мощные коалицииприкладывают максимум усилий для сохранения статус-кво. На сегодняшний день известны два сценария успешного преодоления вызовасредних доходов и перехода в клуб развитых стран: 1) наличие «институционального якоря» вкупе с перспективами доступа к рынкам «якорных» стран (европейская модель);2) форсированный экспортно ориентированный рост (азиатская модель). Для Россииневозможна в чистом виде реализация ни первого, ни второго сценария, но возможнаконтаминация (лат. contaminatio «смешение»)* их элементов. Используя географическое преимущество близости к Европеи Азии и преимущество в качестве человеческого капитала при невысокой ценеквалифицированного труда, Россия могла бы занять нишу экспортера продукции,основанной на европейских технологиях, на рынки СНГ и Восточной Азии. А используяпреимущества масштаба рынка и высокое качество человеческого капитала – расширятьсвое участие в глобальных цепочках стоимости и капитализировать региональноелидерство в интернет-экономике. Такая стратегия не сулит «волшебного прорыва», но в случае успеха позволитизбежать второго за пятьдесят лет структурного кризиса в 2030-е гг., связанного сволатильностью цен на нефть, реализовать и поддержать имеющиеся конкурентныепреимущества и войти в новую технологическую эру с лучшим потенциалом и болееустойчивой структурой экономики. Условием реализации такого сценария, однако, является энергичная сменаприоритетов конфронтации в пользу приоритетов развития и переход к политикеоткрытости экономики. Именно разрыв с мощной традицией изоляционизма и переход кполитике открытости в Южной Корее 1960-х и Китае начала 1980-х гг. обеспечиливозможность долгосрочного роста этих стран в течение многих десятилетий.1. ТЕКУЩЕЕ ПОЛОЖЕНИЕ ДЕЛ: «ЗАСТОЙ — 2»Текущее состояние российской экономики можно определить как долгосрочнуюстагнацию. Даже если исключить 2020-й ковидный год, среднегодовые темпы ростароссийской экономики с 2009 по 2019 г. составили 1 %, а за пять лет (2014–2019 гг.) — всего0.8 %1. Такие темпы существенно ниже темпов роста стран с аналогичным уровнемразвития (страны с доходом выше среднего: 4,6 % за 11 лет и 4 % — за пять), среднегодовыхтемпов роста мировой экономики (2,5 % и 2,8 % соответственно) и даже ниже темпов ростастран с высоким доходом и развитых экономик, которые обычно растут гораздо медленнееразвивающихся (соответственно 1,5 % и 2,1 % в обеих группах). Это означает, что доляРоссии в мировой экономике снижалась, отрыв от развитых стран увеличивался, а несокращался, и в рэнкинге экономик мира по уровню дохода Россия опускалась вниз. Поуровню ВВП на душу населения, рассчитанному по паритету покупательной способности,Россия с 2009 по 2019 г. пропустила вперед себя семь стран — Латвию, Литву, Малайзию,Панаму, Польшу, Румынию и Сейшелы2. Тот же показатель (ВВП на душу населения по ППС)для Казахстана составлял в 2009 г. 89 % от российского, а в 2019 г. — уже 97 %. Отметимтакже, что в 1977–1985 гг., т. е. в периоде истории СССР, который получил наименование«застоя», средние темпы роста экономики составляли, согласно современным расчетам,1,6 % в год, т. е. были в два раза выше тех, которые наблюдались в течение последних 6–7лет3. Таким образом, «застой — 2» — это не метафора, а статистическая констатация.Несмотря на столь печальное положение дел — фактически потерянное дляэкономического развития десятилетие — публичная дискуссия о его причинах и возможных путях возвращения России на траекторию роста сегодня практически неведется. Тема экономического роста, мощно звучавшая в официальной риторике первогопутинского десятилетия («удвоить ВВП за десять лет»), практически сошла на нет и былаподменена бюрократическим конструктом «национальных проектов» — произвольноназначенными ориентирами и инвестиционными целями, которые к тому жепериодически корректируются по срокам и параметрам или просто остаютсянереализованными. Так, остались невыполненными цели майского указа 2012 г. оповышении к 2018 г. нормы накопления до 27 % и производительности труда в 1,5 раза (см.подробнее в тексте Е. Гурвича ниже), а ряд целей, которые в майском 2018 г. указепрезидента Путина были обозначены как цели на 2024 г., в июльском 2020 г. указе того жепрезидента Путина оказались отнесены на 2030 г.4Однако даже исполнение отдельных «национальных проектов» мало что говорит ореальном состоянии экономики. Это отчасти напоминает ситуацию в советском плановомхозяйстве: командный метод управления позволял концентрировать максимум ресурсовна приоритетных направлениях и добиваться волюнтаристски установленныхамбициозных целей (например, «обогнать США по выплавке стали»), лишая при этомресурсов другие (в частности — инновационные) сектора и, в итоге, увеличивая общуюразбалансированность плановой экономики.2. ПЕРЕРАСПРЕДЕЛИТЕЛЬНАЯ МОДЕЛЬ «СТАГНИРУЮЩЕЙ СТАБИЛЬНОСТИ»На сегодняшний день у российского правительства не только нет стратегии роста, ноотсутствует даже соответствующее целеполагание. Текущая экономическая политикавыдвигает в качестве безусловного приоритета «стабильность», которая, с экономическойточки зрения, представляет собой модель перераспределения ресурсной ренты и доходовот экономической деятельности, сложившуюся в последнее десятилетие исоответствующую интересам политической элиты, ряда секторов российского бизнеса иопределенных групп населения. В этом смысле отказ от установки на экономический роств России 2010-х гг. следует считать следствием рационального выбора. В основе этой модели лежит относительно высокий уровень доходов от экспортасырья (прежде всего энергоносителей, доля которых в экспорте составляла в 2010–2020 гг.50–70 %). Когда эти доходы снижались, происходил спад производства и сжатиеэкономики; когда они восстанавливались, экономика возвращалась к росту (с затухающимэффектом), компенсируя предшествующее сжатие и лишь немного превосходя прежниемаксимумы (см. График 1). При этом «стабильность стагнации» поддерживаласьпосредством ряда перераспределительных механизмов и эффектов.Во-первых, доходы от экспорта в периодах высокой конъюнктуры частично неиспользовались для стимулирования потребления или перевооружения экономики, асберегались на случай значительного их выпадения в неблагоприятные периоды: этопозволяло смягчить внешние шоки, но в то же время — избежать реструктуризациибизнесов и экономики в целом в условиях сокращения ресурсной ренты.Во-вторых, происходило перераспределение в пользу экспортного сектора: объемыэкспорта с 2013 г. выросли на 15 %, в то время как ВВП – только на 3 % на фоне резкогосокращения инвестиций на 9 %.В-третьих, происходило перераспределение инвестиционных ресурсов от частногосектора к государственному: при стабильном уровне инвестиций в основной капитал в 22% осуществлялись патронируемые властями крупные инвестиционные проекты с участиемчастного и государственного капитала; такая стратегия позволяла «стягивать» финансовыересурсы в направлении реализации государственных проектов; неблагоприятный инвестиционный климат компенсировался «ручным инструментарием поддержкиинвестиционной деятельности, заточенной под небольшое число крупных проектов»,пишет Олег Буклемишев.В-четвертых, имело место интенсивное перераспределение доходов населения: притом, что в целом эти доходы сократились в 2020 г. к 2013 г. на 10 %, заработная плата вреальном выражении увеличились на 11 %, т. е. доходы от собственности,предпринимательской деятельности и доходы в неформальном секторе«перераспределились» в пользу «официального» зарплатного сектора (бюджетники икорпорации) при стабильных уровнях долей прибыли и затрат на труд в экономике.В-пятых, имело место перераспределение в пользу внутреннего производителя впотребительском секторе (политика импортозамещения): доля импорта в розничнойторговле снизилась с 2013 по 2020 г. с 36 % до 28 % в продовольствии и с 44 % до 39 % внепродовольственном сегменте. Данный эффект, впрочем, является следствием не столькопромышленной политики (включая санкции против европейской продукции), сколькодевальвации рубля: средняя заработная плата по текущему курсу составляла в 2013 г. 940долларов, а в январе 2021 г. — 650.Формированию и укреплению перераспредлительной модели способствовалафундаментальная установка на экономический изоляционизм, мотивированный курсомвнешнеполитической конфронтации. В результате с 2014 г. наблюдается резкое снижениедоли прямых иностранных инвестиций и увеличение санкционных барьеров,препятствующих трансферу капитала и технологий (см. График 2).График 2. Прямые иностранные инвестиции в российскую экономику по периодам, млрд долл.Экономической задачей нынешней модели является извлечение максимальнойдоходности из сырьевых сегментов и формирование на базе этих доходов финансовойподушки, которая может быть использована государством в перераспределительныхцелях. Бенефициарами такой модели являются компании, имеющие доступ ксконцентрированным в руках государства инвестиционным ресурсам, бизнес,ориентированный на внутреннее потребление и выигрывающий от снижения конкуренциина внутреннем рынке, и в целом бюджетный и корпоративный сектора на рынке труда. Вто же время такая модель невыгодна для наиболее активной части общества – молодежи,квалифицированных специалистов, образованного класса, компаний технологическогосектора с экспортным потенциалом. Однако именно эти группы в условиях текущегополитического уклада менее всего могут влиять на принятие решений и выбор моделиэкономического развития.Таким образом, мы можем наблюдать в текущей российской модели симбиозизоляционизма, дирижизма и расширенных политических ограничений, обеспечивающихее «стабильность», — неоптимальное равновесие стагнации.(to be continued)Андрей Зубов 14 апреля, 14:06 · ОН ПОЗВОНИЛ!Путин добился своей цели. Президент Байден сам позвонил ему и предложил встречу в третьей стране. Тот, кто назвал его убийцей и презрительно отверг возможность прямых дебатов из-за нехватки времени, ради мира в Европе позвонил первым. Теперь новой войны России с Украиной не будет. Демонстрация силы произвела должный, с точки зрения Путина, эффект - с ним возобновил диалог «на равных» президент США, тот самый, кто обидел и унизил. Путин поступает так, как ведут себя в любовных отношениях тинэйджеры - стараются любой ценой, чтобы другой позвонил после размолвки первым. Позвонил мудрый Байден, для которого мир дороже личных амбиций. А для России цена этого самоудовлетворения Путина сотни миллионов, затраченные на перемещение войск, ещё большее сближение Украины с НАТО, быстрое перевооружение украинской армии и увеличение американского контингента в Европе. Немаленькая плата за удовлетворённое тщеславие. Но войны теперь точно не будет, иначе желанная встреча не состоится. Спасибо президенту Байдену.Коган ЕвгенийСегодня всех инвесторов беспокоит инфляция в США. Ничего удивительного в этом нет. Если цены в США сильно разгонятся, это создаст очень серьезные проблемы для всего фондового рынка.• Чем выше инфляция и инфляционные ожидания, тем больше доходность американских облигаций (в частности, UST). Рост процентов по UST может привести к тому, что инвесторы начнут выводить деньги из акций и вкладывать в облигации. В результате этого могут начаться коррекции на рынке акций.• Если инфляция начнет бесконтрольно расти, ФРС может задуматься о повышении ставки и/или о сворачивании «печатного станка». И то, и другое очень вероятно приведет к серьезному оттоку денег из акций. Как я уже неоднократно писал, тут экономисты разделились на два лагеря.Первая группа приводит аргументы в пользу того, что инфляция вырастет:1. Индекс цен производителей вырос на 1% (м/м) в марте и на 1,3% (м/м) в январе – это рекорды с 2013 года. А цены производителей вполне могут перекинуться и на потребителей.2. Денежная масса в США выросла на 25% (г/г) – это рекордный рост за всю историю. При этом американский народ откладывает в 2-3 раза более высокую долю дохода. А вдруг все эти деньги решат потратить, когда экономика восстановится?3. МВФ повысил прогноз роста экономики США до 6,4% в 2021 году. Вряд ли предложение поспеет за спросом при таком росте деловой активности – от этого цены могут вырасти.Я согласен, что инфляция вырастет. Это вообще не должно вызывать сомнений. Тут вопрос в том – насколько и надолго ли… Рост цен производителей пока выглядит временным явлением. А большая часть напечатанных ФРС денег, вероятно, так и останется на фондовом рынке. Тогда долларовая инфляция пусть и поднимет голову, но ненадолго.Более того, в потоке статей о том, как стремительно инфляция в США разгоняется, я наткнулся на статью в Bloomberg, где говорится, что ФРС больше опасается слишком низкой инфляции, чем слишком высокой. Более половины из 18 чиновников ФРС ожидают в следующем году инфляцию около 2% или чуть ниже. Большинство также прогнозируют цены в диапазоне от 1,9% до 2,2% на 2023 год.Среди аргументов в пользу низкой инфляции: все еще миллионы безработных американцев, слабая переговорная сила рабочих в отношении установки зарплат и стареющее экономически активное население. Все это сдерживает общий спрос, рост зарплат и, соответственно, рост цен.Какие из названных мною факторов будут преобладать в ходе завершения кризиса – вопрос крайне творческий. Лучшее, что мы можем сделать сегодня, это следить за показателями: - Индекса волатильности на американском рынке (VXX) покажет степень страха инвесторов, - Доходности UST (в частности их спрэд с доходностями гособлигаций с защитой от инфляции) – покажут, какой инфляции ожидают инвесторы. - Цена доллара, драгметаллов, американские индексы продемонстрируют тренды на рынке и степень страха инвесторов.Огромная проблема 2021 года заключается в том, что качество почти любых цифр, на которые мы смотрим, будь-то показатели инфляции или показатели экономического роста, очень сильно искажаются огромными стимулами от государств, печатным станком от центробанков, непредсказуемо меняющимися темпами заболеваемости и вакцинации. С этим надо смириться и не менять свои взгляды на инфляцию каждые 5 минут. Я пока занимаю выжидательную позицию и на всякий случай держу часть средств в драгоценных металлах. Благослови душе моя, Господи. Исп. Ирина Архипова. Божественно!